Анна Юрко и Фабиан Слонимчик: «Если население сокращается, необязательно думать про рождаемость – думайте про смертность»
- 1
8 апреля в рамках XVI Апрельской международной конференции в Высшей школе экономики состоялось вручение Гайдаровской премии для молодых экономистов. В этом году победителями премии стали Анна Юрко и Фабиан Слонимчик за исследование эффективности программы материнского капитала для повышения рождаемости в России. Результаты исследования были опубликованы в статье «Assessing the Impact of the Maternity Capital Policy in Russia» (Labour Economics. 2014. Vol. 30. P. 265-281).
Почему вас как исследователей заинтересовала именно тема материнского капитала в России?
Сама программа материнского капитала достаточно уникальна: такого способа поддержки рождаемости мы не встречаем больше нигде. Программа предусматривает некоторые ограничения – деньги на руки не даются, и их можно направить на реализацию только в трех направления – улучшение жилищных условий, образование и пенсия матери. Мы спрашивали демографов, откуда взялась эта программа, консультировалось ли правительство с кем-нибудь из экспертного сообщества, прежде чем предложить ее – никто ничего не знает. Впервые программа была упомянута Владимиром Путиным в его послании Федеральному собранию в мае 2006 года, очень быстро была утверждена и уже с января 2007 года вступила в силу. Уникальные условия, внезапное появление и неожиданная скорость принятия заинтриговали нас. На программу были выделены очень большие средства. Насколько она оказалась эффективна – сложно оценить. То есть помимо того, что сама программа интересная, еще и задача очень непростая.
Если смотреть на показатели рождаемости, которые чаще всего используются, то с 2007 года можно увидеть рост коэффициента общей рождаемости, что позволило политикам говорить, что программа отличная. Но и в экономике, и вообще в социальных исследованиях самое сложное – это выявление причинно-следственных связей. Только лишь из наличия корреляции никаких выводов сделать нельзя. То, что была принята программа и увеличилась рождаемость, совершенно не означает, что она увеличилась благодаря этой программе. Поэтому для нас это была очень интересная техническая задача – обнаружить причинно-следственную связь, если она есть, и попытаться дать ей количественную оценку.
Демографы по отношению к этой программе настроены достаточно скептично и говорят, что повышение рождаемости связано не с ней, а с большими трендами. Насколько удалось учесть это в исследовании?
Да, тут есть много сложностей. Во-первых, естественно, существуют и другие факторы, которые влияют на рождаемость, помимо денежных средств и выплат. Более того, определенные меры поддержки и даже стимуляции были приняты одновременно с программой, например, были внесены изменения в отпуск по уходу за ребенком. Отделить влияние программы от чего-то другого – непростая задача. Во-вторых, самое сложное: по-настоящему повышение рождаемости можно увидеть, только когда женщины, на которых могла повлиять эта программа, то есть женщины фертильного возраста, выйдут из этого возраста, то есть закончат деторождение. Тогда будет понятно, какое количество детей в среднем в итоге получилось у этих женщин. Естественно, пока об этом говорить рано, потому как вполне возможно, что то, что мы наблюдаем, это не увеличение количества детей, а просто сдвиг в рождении второго ребенка, когда женщины переносят рождение. В таком случае этот эффект довольно скоро исчезнет, и в итоге мы, может быть, и не получим увеличения количества детей в среднем на одну женщину – то, чего должна была достичь программа материнского капитала. В нашем исследовании мы и хотели разделить эти краткосрочные сдвиги во времени рождения ребенка и долгосрочное влияние программы на среднее количество рожденных детей.
Как же удалось все это учесть и просчитать?
Мы использовали весьма специфичную методологию. Вообще почему социальные науки и экономика настолько сложны? Если взять естественные науки, то им доступен такой метод, как эксперимент. Мы можем выдвинуть какую-то гипотезу и проверить ее. В идеале, если бы мы хотели исследовать влияние программы, надо было бы взять большую выборку женщин и кому-то давать деньги, чтобы они родили второго ребенка, а кому-то не давать, и посмотреть по итогам, когда они выйдут из фертильного возраста, что получится. Но естественно, как и в случае подавляющего большинства задач, с которыми сталкиваются экономисты, этот метод недоступен. Соответственно, приходится что-то придумывать.
Первое, что мы попробовали, это попытались провести квазиэксперимент. Методология называется difference in differences, и собственно, она основывается на естественных условиях: это попытка выделить тестируемую группу, которая подверглась действию данной программы, и отделить ее от группы, которая не подверглась действию программы. Мы попробовали сравнить группу женщин, у которых уже есть один ребенок и которые при рождении следующего ребенка попадают под действие программы, с группой женщин, у которых еще нет детей и которые собираются родить первого ребенка и не попадают пока под действие программы. То есть выяснить, происходит ли увеличение рождаемости в первой группе относительно второй группы.
С помощью эконометрических методов мы посчитали, что действительно вероятность рождения ребенка у первой группы, которая подверглась действию программы, повысилась относительно второй группы. Но дальше возникают различные проблемы с интерпретацией такого результата. Первая проблема – насколько все-таки сопоставимы эти две группы: решение родить первого ребенка и решение родить последующего ребенка – это несколько разные решения, поэтому сравнивать их может быть не совсем правильно. А вторая проблема – этот метод не позволяет оценить долгосрочный эффект. Это может быть как сдвиг по времени, так и в принципе увеличение количества детей. Вот эти две вещи, которые нам интересны, мы таким методом разделить не смогли.
Тогда мы прибегли к другой методологии – к структурному моделированию. Попробую объяснить, в чем суть. Если мы не можем посмотреть на реальных женщин, то можно создать модельных женщин, максимально приближенных к реальным. У женщины из модели есть некая целевая функция – она хочет потреблять, работать, иметь семью и какое-то количество детей. У всех этих решений и желаний есть какие-то свои издержки, плюсы и минусы. Соответственно, строится такая модель поведения – она динамическая, потому что, естественно, решение о рождении детей динамическое – сегодня рожаем, а пользуемся долго. Далее основные элементы этой модели оцениваются на данных, и после того, как у нас есть модель с оцененными параметрами, мы уже можем менять условия. Мы можем смотреть, что происходит со средним количеством детей, которые рождаются у этой женщины, когда есть такая программа, или убрать программу из модели и посмотреть, что будет тогда со средним количеством детей. Эта методология нам и позволила получить оценку, что в среднем благодаря программе количество детей на одну женщину увеличилось примерно на 0,15.
А возможно ли вообще стимулировать экономически рождаемость? Есть ли подобный опыт у других стран?
Да, основываясь на исследованиях, можно сказать, что это возможно. Но также можно сказать, что это потребует очень больших финансовых вложений, при том что влияние может быть незначительным. То есть нужно достаточно долго вкладывать много денег, чтобы получить чуть больше детей. Если провести аналогию с физикой, то для того, чтобы выработать тепло, нужно много энергии. Тепло в данном случае – решение женщины изменить свои планы на рождение детей. Есть одна очень интересная статья о программе повышения рождаемости в Австралии. Программа называлась baby bonus – и в общем и целом у нее была такая же цель, как и у программы материнского капитала в России. Исследования показали, что последний день действия программы стал днем с самым высоким уровнем рождаемости за всю историю Австралии. Это хорошо показывает, что из-за программы люди специально запланировали рождение детей так, чтобы успеть попасть в сроки. Тем не менее, помимо простого изменения в семейном планировании видно, что программа имела и долгосрочный эффект. Но она была весьма дорогой. Так что самая сложная задача – определить, стоили ли полученные результаты затраченных средств.
Если сравнивать эффект от таких программ в России и других странах, есть ли какие-то особенности в России?
Это непростой вопрос. Честно говоря, существует не так много сравнительных исследований программ стимулирования рождаемости. Очевидное сходство состоит в том, что все страны, которые решаются на такие меры, чувствуют угрозу сокращения населения. Этот вопрос стоит и перед Россией. Если у вас сокращается население, то как вы будете решать проблему будущих социальных обязательств? Кто будет обеспечивать выплаты пенсионерам, которых становится все больше? Кроме того, существует проблема национальной безопасности: как защищать те территории, которые испытывают нехватку населения? Но все эти вопросы в большей степени относятся к политике, чем к экономике – и поэтому их тяжело оценить методами экономической науки.
В вашем исследовании приводятся интересные цифры, что по состоянию на 2011 год материнский капитал затребовали только 26% матерей и 98% из них использовали его на приобретение недвижимости. То есть хотели улучшить человеческий капитал, а в итоге стимулировали рынок недвижимости?
Сейчас уже немного изменились цифры. Около 40% затребовали, и 95% затребованных средств вложены в недвижимость. В принципе, вполне понятно и логично, почему именно в недвижимость и в улучшение жилищных условий. Образование, конечно, есть платное, но достаточно много и бесплатного. Кроме того, школьное бесплатное, значит, надо ждать университета. А индексация материнского капитала производится не на полную величину даже официальной инфляции, поэтому в реальном выражении эти деньги тают и лучше их забирать как можно раньше. В плане накопительной пенсии матери – у нас вообще ситуация с накопительными пенсиями не очень, поэтому логично, что никто туда деньги не несет. Выбор очень разумный.
Есть еще такой момент. Материнский капитал составлял до прошлого года примерно 10 тысяч долларов, и этого недостаточно, чтобы купить недвижимость. Но если у меня нет достаточных ресурсов для того, чтобы купить квартиру, но есть друг или член семьи, который может одолжить мне деньги или который хочет сам купить недвижимость, то я могу купить ее на свое имя, получить деньги от него или потом перепродать квартиру. Я подозреваю, что такие схемы вполне распространены – это способ получить материнский капитал деньгами в обход выставленных условий.
Как вы сами оцениваете результаты программы в России? И что, на ваш взгляд, нужно делать дальше?
Я боюсь, что не могу дать полный ответ на этот вопрос, потому что для нас все-таки осталось некоторой загадкой, почему был выбран именно такой формат. Если это делается именно для того, чтобы повысить рождаемость – это мое личное мнение, потому что мы даем конкретную цифру, которую уже могут оценивать специалисты, – то это не очень эффективно. А если это делается для того, чтобы помочь семьям с детьми – а они у нас действительно очень уязвимы, иметь большую семью и много детей в России большой подвиг, – то это уже другой вопрос, хотим ли мы перераспределить ресурсы общества таким образом.
Если вопрос в том, как улучшить жизнь семей с детьми, то я бы ответил, что есть несколько вариантов. Один из них – продолжать программу материнского капитала. Но есть и другие, менее затратные способы, как улучшить жить семей с детьми, чтобы детей становилось больше. Например, можно улучшить условия для женщин, берущих декретный отпуск, чтобы им было проще дольше не выходить на работу и заниматься детьми. Это особенно важно, если у вас не очень хорошая система дошкольных детских заведений, а в России как она развалилась после распада Советского Союза, так до сих пор и не восстановилась – так что это вторая сфера, на которую можно потратить средства. И тут речь идет не просто о повышении рождаемости, а о повышении уровня дошкольного образования и воспитания. Как известно, именно первые годы жизни оказывают наиболее сильное влияние на все последующее развитие ребенка. Так что это очень важная инвестиция в человеческий капитал. Программа, предлагающая деньги за рождение ребенка, прекрасна как кейс для ученого-экономиста, но я не уверен, что она содержит самый разумный способ решения демографической проблемы.
А зачем вообще повышать рождаемость? Насколько для экономики важно, чтобы люди были именно рождены, а не восполнены иначе?
Восполнить можно. Конечно, чем ниже рождаемость, тем нас будет меньше и тем меньше у нас через двадцать лет будет молодых и трудоспособных людей, которые будут обеспечивать нас, уже старых и слабых. Чем их меньше относительно нас, тем хуже нам в долгосрочной перспективе. В России достаточно высокая смертность, население по сей день сокращается, хоть в последние годы и убывающими темпами, но все равно мы всегда выходили в небольшой, но минус. Для воспроизводства численности населения нам нужно в среднем больше двух детей на одну женщину – 2,1 ребенка. Скорее всего для нас и вообще для многих стран это не вполне достижимые показатели. Реалистичнее миграция – и поддержка численности трудоспособного населения таким образом. Но это, естественно, чревато другими социальными проблемами, социальной напряженностью, не так все просто.
Мой ответ будет состоять из двух частей. Прежде всего, все специалисты, которые занимаются вопросами старения населения – а для многих стран сейчас это очень острая проблема, – всегда смотрят на то, как устроена пенсионная система. Если население сокращается, то вы в определенный момент столкнетесь с ситуацией, когда на одного работающего человека у вас приходится один пенсионер. Тогда получится, что или у вас в стране будет очень много бедных пожилых людей, или вам нужно будет искать для этого особое решение.
Существует и вторая группа вопросов, связанных с международной и внутренней политикой. В случае с Россией политики вынуждены думать о том, какое место страна занимает в мире, какого размера армия нужна стране и так далее. Сколько успешных спортсменов или артистов ваша страна даст миру зависит от чистого таланта, но этот талант встречается у одного из тысячи человек. Конечно, вы можете сделать многое, чтобы развивать спорт и культуру, но в конечном счете эти вопросы связаны с размером населения страны. Если вы думаете о том, как сделать Россию великой страной, вы должны переживать из-за того, что ее население сокращается. Если, наоборот, вы смотрите на проблему с более космополитической точки зрения, то перед вами открыты другие решения. Можно создать благоприятные условия для иммигрантов. В мире очень много людей – и вы можете выбрать, кто именно вам нужен. Но по моим ощущениям, большинство россиян вряд ли будут рады большому количеству мигрантов.
Кроме того, есть и альтернативные решения: если вас беспокоит сокращение численности населения, необязательно думать только про рождаемость – думайте про смертность. Многие российские показатели, связанные со здравоохранением, совершенно ужасны. Это не моя сфера профессионального интереса, но существует много работ, показывающих, что в России много проблем, связанных с алкоголизмом и курением. Так что можно сделать многое, чтобы просто увеличить продолжительность жизни. Эти меры должны быть очень популярными. Ведь большинство людей хочет жить долго.
Были ли какие-то отклики на ваше исследование со стороны тех, кто принимал программу и оценивает ее эффективность?
На самом деле это очень обидно, потому что никакой реакции. В прошлом году была такая бурная дискуссия по поводу возможной отмены материнского капитала, и кто только ни выступал и ни хвалил, как достигнуты цели, что мы как-то надеялись, участвовали в конференциях, рассказывали о результатах, пытались, чтобы эта работа была видна. Казалось, что самое время объективно оценить результаты, но никто не обратил внимания.
Есть ли планы дальнейших исследований?
Да, мы сейчас задумываем один проект – хотим ответить на очень интересный вопрос про экономику семьи, как ресурсы делятся между членами семьи, что вообще происходит в семье при рождении детей и так далее. Есть исследования, как муж и жена делят ресурсы и от чего зависит это деление, но они, как правило, не учитывают наличие в семье детей.
Еще интересный вопрос взаимосвязи между рынком труда и семьями, как возможности рынка труда влияют на домохозяйство. Другая сторона вопроса – как люди как экономические агенты сталкиваются с регулирующими механизмами государства и приспосабливаются к ним. Но все эти исследования занимают много времени, нельзя делать все одновременно, хотя Россия дает много материала для исследований в этой области.